Мы продолжаем цикл публикаций, приуроченных к Году семьи. И сегодня мы хотим познакомить наших читателей с, казалось бы, на первый взгляд, обычной многодетной крымскотатарской семьёй, но их история поражает.
13 лет назад супруги Аблаевы из с. Желябовка Нижнегорского района усыновили четырёх детей. Этому решению, принятому спонтанно, предшествовал роковой случай – потеря единственного ребёнка. О том, как приёмные дети вернули новым родителям радость жизни и помогли оправиться от страшного горя, рассказала мама детей Диляра Аблаева.
– Диляра ханым, первый вопрос у нас традиционный. Расскажите пожалуйста, о себе, о своей семье.
Мне 48 лет, родом я из Киргизии. В семье я единственный ребенок. Мой муж Рефат родом из Узбекистана. Ему 50 лет. Мы поженились в 1995 году через месяц после знакомства. Это была любовь с первого взгляда. Мы вместе уже 29 лет и с каждым прожитым с ним годом я люблю и уважаю его всё больше и больше.
В 1996 году у нас родилась доченька — Эльвиночка, мы в ней души не чаяли. Очень её любили. Она была плодом нашей любви, источником нашего счастья. Шло время, наша девочка подрастала, училась на отлично сразу в двух школах: общеобразовательной и музыкальной. Мечтала стать врачом. У Эльвиночки было много увлечений: она занималась танцами, пела, рисовала, вышивала. Мы с мужем занимались торговлей — продавали на рынке сухофрукты, цитрусы.
Жизнь шла своим чередом, ничего не предвещало беды. Но однажды весь наш мир рухнул в один миг. Это случилось в пятницу. Мы с мужем как обычно уехали с утра на работу, а Эльвиночка осталась дома с дедушкой (отцом мужа, он как раз собирался на джума намаз). Тогда у нас гостила дочка наших друзей, подруга Эльвины. Девочки с утра встали, позавтракали, поиграли в теннис, после чего мне позвонила дочь и сказала, что у неё сильно болит голова. Я сказала ей, чтобы она выпила таблетку и прилегла отдохнуть. Через десять минут мы с мужем уже были дома, но увы…
Как нам позже объяснил судмедэксперт, у Эльвиночки в голове лопнул сосуд (диагноз — аневризма в мозжечке), и это привело к её мгновенной смерти. И даже если бы мы в тот момент были дома, Эльвиночку бы спасти не смогли. Моя девочка, моя доченька, моя Эльвиночка ушла из жизни за пять минут. Ей было всего четырнадцать. В этот момент я «умерла» вместе с ней. У меня случился инсульт. Целый год я сходила с ума, плакала, каждый день ездила на кладбище, буквально, жила там, постоянно просила мужа сдать меня в дурдом. Было очень тяжело. Никому никогда в жизни не пожелаю пережить похороны своих детей. Дети должны хоронить родителей, а не наоборот. Когда родители хоронят своих детей — это наивысшая боль и безутешное горе, с которым очень трудно справиться.
– Когда Вы решились взять в семью приёмных детей? Расскажите, как это было?
Через год после смерти Эльвиночки. Мы с мужем сделали очередное дуа, после чего нам позвонила родственница мужа и рассказала, что у нас в районе неблагополучная мать бросила своих четверых деток и её лишили родительских прав. Сестра мужа хотела забрать двух старших мальчиков себе, а девочек предложила забрать нам. Муж, пережив потерю дочери, наотрез отказался брать в семью приёмных детей, и я его поддержала, так как до этого момента у меня даже и мыслей никогда не было об усыновлении. Но остаться равнодушными к горю этих детей мы не смогли. Решили навестить их, отвезти им продукты, фрукты, памперсы, игрушки. И когда мы переступили порог больничной палаты, в которой находились эти дети, что-то ёкнуло у меня в груди. Я увидела эти глазки…
Старший сын Эдем (ему тогда было 9 лет) держал на руках самую младшую свою сестрёнку Зерочку (ей тогда был 1 год 3 месяца), которая, как маленький дикий «зверёк», изо всех сил вцепилась в брата и не шла ни к кому в течение двух недель, пока они находились в больнице.
Я протянула к ней свои руки — и тут произошло что-то невероятное. Зерочка улыбнулась мне и попросилась на ручки. Весь медперсонал был в шоке. В этот момент мой муж Рефат произнёс всего два предложения, которые в корне изменили и нашу жизнь, и жизнь этих несчастных на тот момент детей. Он сказал: «Если берём, берём всех. Семью делить не будем».
Так как нас все очень хорошо знали в нашем районе, детей нам отдали в этот же день под расписку. И только потом, уже живя с детьми, мы собирали документы на их усыновление.
Продолжение читайте в Мераба № 11 (429)