Сегодня в нашей рубрике «Крым в лицах» о себе расскажет талантливый артист Мунир Феттаевич Аблаев. Своим мастерством исполнения он создал на сцене яркие незабываемые этнические образы, а в «Прощальной песни любви» блестяще соединил крымскотатарскую музыку и балетную технику танца на пуантах.
– Мунир-бей начнём с традиционного вопроса – кто ваши родители и где вы родились? Обычно это доминирующие определяющие в выборе жизненного пути. Можете вы сказать, что кто-то повлиял на ваш выбор?
Я появился на Божий свет в Узбекистане, в Андижанской области, в посёлке нефтяников – Южный-Аламышик, в 1957 году.
Моего отца звали Фетта. Он работал трактористом на буровой вышке. Мать, Алиме, – штукатур-маляр. У нас в семье было пятеро детей: три брата – Эмин, Мумин, я, и две сестры – Фазиле и Мунире. Мы любили и умели веселиться, частенько устраивали концерты для родителей. Я вообще любил танцевать.
Однажды в посёлок приехал ансамбль «Хайтарма». А вскоре я увидел в газете «Ленин байрагъы» объявление, что ансамблю нужны танцоры и решил попробовать. Мы с мамой приехали на просмотр в Ташкент.
Художественного руководителя ансамбля, Ф. Биляла на месте не оказалось, и моё выступление смотрели Аким Джемилев, Селиме Челебиева и другие танцоры. Конечно, я был ещё очень молод – 13 лет, но, видимо, уже тогда имел амбиции (улыбается). Мне посоветовали продолжить учёбу в Ташкентском хореографическом училище. Что я и сделал. В мае я приехал с мамой вторично в Ташкент на первый экзамен, который с блеском сдал. В августе я был успешно зачислен в училище а стал одним из лучших, а после 3 курса я был определён на практику в театр оперы и балета им. Алишера Навои.
– То есть, карьера ваша начиналась в знаменитом узбекском театре? Это большая удача! Где вам удалось побывать с труппой?
Мне повезло. Труппа театра, в которую включили и меня, готовилась к гастролям. Мы побывали в столице Белоруссии Минске, затем в Киеве (Украина). Это была очень интересная поездка и нужная практика для молодого танцора.
В середине сентября меня неожиданно вызвал художественный руководитель театра. Думал, будут ругать за что-то. Но нет. Мне предложили перевестись с 3 курса сразу на 5-й. Я успешно сдал все необходимые предметы за 4-й курс экстерном и оказался на 5 курсе. А в 1975 году ещё удача – руководство предложило ввести меня в художественную программу Всесоюзного семинара в Москве. В программе приняли участие 18 хореографических училищ страны. Ташкентское заняло 5 место. У нас были отличные педагоги, многие из которых были из числа эвакуированных в годы войны в Ташкент со всей страны. Они подняли хореографию Узбекистана на должный уровень.
– Как вы оказались в ансамбле «Хайтарма»?
К всеобщему удивлению при распределении я стал просить направить меня именно туда. Вместе со мной в 1976-ом в Государственный крымскотатарский ансамбль песни и танца «Хайтарма» пришли: Джемиле Османова, Зейнеб Аджиева. Аким Джемилев к тому времени уже ушёл из ансамбля и появилась необходимость в постоянном балетмейстере. Ремзие Баккал не могла часто приезжать из Таджикистана.
– Так, решив продолжить учёбу и получить институтское образование, вы оказались в институте культуры.
Совершенно верно. Следующий мой этап обучения был по профессии балетмейстер. После окончания в 1990 году Ташкентского Государственного института культуры, в том же году я вернулся в «Хайтарму», где создал свои творческие постановки.
– Как сложилась жизнь после возвращения в Крым?
В 1991 году И. Заатов, и Д. Бекиров стали звать меня сюда помочь в создании нового фольклорного ансамбля песни и танца – «Крым». Пригласили из Таджикистана и Ремзие-ханым. Мы приехали, сделали программу и уехали. Но оставаться в Узбекистане уже не было сил, тянуло на Родину. Уволились из «Хайтармы» и переехали в Симферополь. Мы работали фанатически, хотя в бытовом плане было нелегко. Семья скиталась по чужим квартирам. Затем дали комнату в общежитии Симферополя. В 1993 году Эскендер Меметов вызвал Ремзие Баккал и предложил ей стать руководителем ансамбля «Хайтарма». Вместе с Ремзие Баккал и другими участниками ансамбля мы прожили в общежитии 7 лет.
Потом нам, артистам «Хайтарма», предоставили квартиры в Евпатории. В ансамбле «Крым» моими постановками являются такие программы, как «Дервиза», «Мераба Наврез», «Чокърак башында».
В мой репертуар также включены танцы русского, украинского, узбекского, цыганского, молдавского народов. В них я стараюсь передать характерные фольклорные особенности каждой национальности.
– Расскажите о ваших международных поездках? В каких странах вы представляли крымскотатарское национальное искусство?
В 1992 году я впервые выехал за рубеж. Ансамбль пригласили на фестиваль под названием «Алтын Карагёз», в Бурсу (Турция). Поездка оставила огромное впечатление. В фестивале приняло участие около 40 коллективов. 1 место занял Кипр. Мы заняли 2 место. Затем состоялась поездка в Турцию в город Самсун на фестиваль кавказских коллективов под названием «Алтын тютюн». Там мы заняли 1 место.
В 1994 году поехали на гастроли в Германию, во время которой мы объездили с концертами крупные города страны. Затем дали 2 концерта в Бельгии и Голландии. Много раз мы выезжали с концертами в Россию, Украину, Румынию, Болгарию, везде пользовались огромным успехом. В 1993 году я был приглашён на постановку крымскотатарских танцев в Казань, в Государственный ансамбль песни и танца, а также успешно сотрудничал с белорусским и узбекским коллективами.
– Вы работали и в Крымскотатарском музыкально-драматическом театре?
Да, по совместительству. В 1995 году в театре была организована балетная труппа. Специалистов не было. Художественный руководитель театра Билял Билялов пригласил меня на должность балетмейстера, в которой я проработал 23 года.
– Ваша жена происходит из знаменитого рода крымскотатарского просветителя Исмаила Гапринского. Как вы познакомились?
Познакомились мы во время выступления на инструментальном заводе в Ташкенте в 1979 году. В то время она работала в ансамбле «Хайтарма».
Моя супруга действительно является праправнучкой нашего великого просветителя. В марте 1991-го, во время концерта, посвящённого 140-летию И. Гаспринского она встретила тётю Эртем, – дочь Айдера, сына И. Гаспринского и Зухры Акчуриной.
– У вас две дочери. Кто они по профессии?
Дочери – Айше и Майре – мои любимицы. Обе окончили Симферопольский университет культуры. Обе преподают танцы детям.
– Вы вносите много труда и таланта в развитие и пропаганду национальной культуры. Благодаря вашему энтузиазму и настойчивости в 1991 году был создан детский ансамбль-студия «Тессели», который в настоящее время является лауреатом многих городских и республиканских конкурсов. Расскажите о нём.
Когда я в начале 90-х годов приехал в Крым, то очень переживал, что нет наших детских танцевальных коллективов.
Меня волновало, что исчезла детская хореография. Тогда я с помощью бывшего директора Дворца культуры Профсоюзов Михаила Голубева создал кружок, в который сразу были приняты 100 ребят.
– Понимаю, что танцы в вашей семье – главное. А как вы отдыхаете?
Вся моя жизнь – танцы, это правда. Любимое и единственное, что приносит удовольствие и отдых. Люблю ещё разгадывать кроссворды (улыбается). В нашей семье танцуют профессионально все, кроме нашей мамочки Эдие, она – певица. Но мы её не обижаем (смеётся).
– Ваши работы?
Последняя постановка в крымскотатарском театре была в балетной форме «Арзыкъыз эфтанеси» («Легенда о девушке Арзы»). Остался незавершённым балетный спектакль «Фонтан слёз». Ещё я сделал хореографию к мюзиклу «Легенды о любви», объединив одним стержнем 4 пьесы: «Вестсайдская история», «Кармен», «Ромео и Джульетта» и «Призрак оперы».
Лейля Алядинова